Глянцевая культура
Читать больше

Массовая субкультура оказывает настолько силь­ное влияние на молодежь, что выстроить разумную оборону против ее влияния очень и очень тяжело. В абсолютном большинстве, за исключением каких­ то исключительных проявлений, она апеллирует не к разуму, а к инстинкту. Если мы посмотрим на рекла­му, глянцевые журналы, на информационный поток, который идет с телеэкрана, мы увидим, что все направлено на то, чтобы, используя человеческий инстинкт, добиваться конкретных целей — коммерче­ских, идеологических, может быть, даже политиче­ских, хотя и в меньшей степени.


Человек так устроен, что голос инстинкта очень силен. Но не заложи Бог эту инстинктивную силу в нашу природу, не было бы продолжения человече­ ского рода, мы бы умерли от голода, жажды, холода. Следуя инстинкту, мы защищаем сами себя. Инстинкт есть некая сигнальная система, обеспечивающая выживание личности. Именно так существует живот­ ный мир — животные существуют, размножаются и выживают только благодаря голосу инстинкта.


Человек отличается от животного именно тем, что ему дана Богом еще одна внутренняя сила — нрав­ственное начало. Ученые спорят о происхождении нравственности и никак не могут окончательно ска­зать, что это такое. Потому что если нравственность отделяется от Божественного начала, она практически повисает в воздухе.


Это совсем не значит, что люди неверующие без­ нравственны — это глубочайшее заблуждение. Неверу­ющий человек может быть нравственным, но не пото­ му, что он неверующий, а потому, что в нем сильно развито нравственное чувство, которое познается через совесть. Но с агностической, атеистической точки зре­ния объяснить наличие нравственности невозможно. В самом деле, почему я должен жертвовать собой во имя другого? Жизнь­то дается одна. Почему я должен отдавать что­то другому, когда нужно как можно боль­ ше приобретать для самого себя? Если мы отрываем нравственность от реальной жизни, люди действитель­но превращаются в зверей, живут на основе инстинкта.


Опасность влияния определенной части массовой культуры на молодежное сознание заключается в том, что эта культура эксплуатирует инстинкт, в первую очередь, половой, разрушая  нравственное начало человека. Все, что связано с реализацией полового инстинкта,  в  молодости  чрезвычайно  активно и соблазнительно. И тормоза срываются. Нужно быть очень зрелым, сильным человеком, чтобы контроли­ровать свое поведение, особенно если внешняя среда постоянно провоцирует срыв этих тормозов, развивая очень опасную философию: а я что, хуже другого?


Массовая культура, которая срывает эти тормоза, напоминает мне человека, который пилит  сук, на котором сидит. Как­то я сказал одному человеку, не последнему на нашем телевидении: когда я смотрю ваши фильмы, у меня впечатление, будто у Вас нет собственных детей, нет жены. Вы же не только у дру­гих вырываете способность управлять тормозами, но и у самого себя, у жены, у детей.


Человеческая цивилизация, живущая по закону инстинкта, нежизнеспособна. Никакая правовая куль­тура, мощное правовое поле и развитое законодатель­ство не способны регулировать человеческое поведе­ние ежечасно — лишь голос совести. Когда нам говорят: живи как хочешь, только других не обижай (а такова философия современного либерализма), нас подталки­вают к жизни по закону инстинкта. Именно поэтому в современной либеральной философии отсутствует понятие греха. Есть лишь плюрализм поведенческой модели, а нравственность — не более чем условное понятие: «то, что нравственно для тебя, безнравствен­ но для меня». Эта философия, инкорпорированная в законодательство очень многих стран и во многом формирующая контрсовременные массовые культуры, убийственна для человеческой цивилизации.


Чем раньше человечество поймет, что нравствен­ность — это способ выживания коллектива, семьи, личности, общества, всей человеческой цивилизации, тем лучше. Если это поймет наша молодежь — мы будем самыми сильными, потому что сила нации — в силе духа.


Выступление на встрече со студентами калининградских вузов, г. Калининград, 23 марта 2009 года


Если проанализировать весь информационный поток — телевидение, Интернет, средства массовой информации, печатные книги, фильмы — они все — может быть, не на 100%, но абсолютное большин­ство — работают на формирование человека — граж­ данина цивилизации инстинкта. Никаких высоких идеалов! А почему мы потом удивляемся, что кака­я-­то девушка на встрече с Президентом на факультете журналистики с некой гордостью говорит: я отлични­ца, но моя главная цель — уехать за границу. Потому что там выше уровень потребления, там больше денег. И если у человека такой аксиологической доминан­той, целеполаганием является это измерение жизни, тогда мы явно проигрываем всё. Потому что России нужно пройти еще большой путь, чтобы поднять уро­вень потребления до уровня потребления других стран и обеспечить людей такой же зарплатой.


Но ведь есть области, где никакой зарплатой невозможно компенсировать риски и жертвы!.. Ника­кая зарплата не может компенсировать смерть или человеческое уродство, инвалидность. Чтобы солдат поднялся в атаку, никакой зарплатой вы его не моти­вируете. Только высочайшая мотивация, только чув­ство долга… А чувство долга — это нравственное и одновременно идейное понятие.


Но наша цивилизация сегодня не формирует чувство долга. Все направлено на формирование инстинктивного подхода: я должен удовлетворять свои потребности, и чем больше, тем лучше; чем я больше буду тратить на это денег, тем лучше. Вот на этом поле мы все и существуем.


Выступление на встрече председателя правительства РФ В.В. Путина с лидерами традиционных религиозных общин России, г. Москва, 8 февраля 2012 года


Никакой живой организм не может долго питать­ся синтетической продукцией — рано или поздно он заболевает. Так и общество как живой организм не может питаться псевдокультурой и глянцем — копееч­ными бульварными детективами вместо литературы, «звездными» шоу вместо настоящей музыки. Такая синтетическая «культура» тоже несет в себе некие «ценности»  —  псевдоценности  потребительского «рая», любви к роскоши, легкомыслия, безответ­ственности.


Псевдоценности ведут к деградации общества. Проблема только в том, что человек не видит этой деградации моментально. Действительно, есть виды человеческой деятельности, где ошибка или престу­пление видны сразу. Ошибка хирурга определяется мгновенно, пока человек еще лежит на операционном столе. Ошибка политика видна с некоторого истори­ческого расстояния. Ошибка священника видна в еще более длительной исторической перспективе — так же, как ошибки или преступления людей, которые разрушают культуру, несущую в себе базисные нрав­ственные ценности.


Нам всем остается выбирать между живыми, под­линными ценностями и суррогатной продукцией, подменяющей собой настоящую культуру. Кто­то может возразить: «Ну не всем же и не все же время слушать и читать шедевры. И вообще дурной вкус — это не грех. Что же Церковь так беспокоится?»


Я предвижу такие вопросы. Да, дурной вкус — не грех, но на практике очень часто может привести к греху. Поэтому воспитание вкуса имеет в том числе и духовное измерение. Не здесь ли источник великой фразы Достоевского, что красота спасет мир? Эстети­ка и нравственность — это понятия одного порядка. Там, где имеет место безобразие внешнее, очень скоро может начаться и безобразие духовное. Потому что безобразие, разрушение гармонии — это вызов Богом установленному  порядку  миробытия…


…Сегодня нам надо создавать такие условия, при которых наше общество, в первую очередь, молодежь, само будет отказываться от пошлости, от засилья того, что называется попсой и гламуром. Настоящая культура, то огромное богатство, которым мы облада­ем, должна быть привлекательнее глянца и попсы. Главное — у общества должен быть реальный выбор между настоящей культурой и псевдокультурой. Книжные прилавки и эфирное пространство не долж­ ны заполняться только легкой, «жареной», коммерче­ски выгодной продукцией. Человек должен видеть вокруг себя не только глянец, но и настоящее творче­ ство, искусство. Тогда можно будет сказать, что людям дан реальный выбор.


Но сегодня такой выбор отсутствует. Посмотрите телевизионные программы: разве можно соотнести весь мутный поток, который сегодня обрушивается в первую очередь на молодежное сознание, да и вообще на наш народ, с теми редкими проявлениями высокой культуры, сильного интеллекта, нравственного начала, которые в какие­-то мгновения мы можем увидеть на телеэкране? А если говорить об Интернете? Почему бы не  провести когда­-нибудь исследование:  какой в медиапространстве процент псевдо-­ и анти-культу­ры — и, с другой стороны, культуры, возвышающей человеческую личность? Все мы хорошо знаем, что сло­во «культура» произошло от слова «культивировать», «взращивать» — самого себя, свой внутренний мир. Так вот, какой процент телепередач направлен на то, чтобы  человек  взращивал  себя  интеллектуально, духовно и эстетически, и какой — на то, чтобы все это разрушалось и подменялось псевдокультурой?


Надо создавать механизмы поддержки нашей культуры с привлечением самых широких обществен­ ных групп. Забота о культуре должна стать обще­ственным, народным делом — если необходимо, то и с долей участия со стороны государства.


Выступление на расширенном заседании Патриаршего совета по культуре, г. Москва, 22 февраля 2012 года


Концентрация денег в условиях нравственного беззакония очень взрывоопасна. Когда человек живет безнравственно, но у него нет денег, он может причи­нять ущерб себе, своей семье, может быть, соседям. А там, где большие финансы, зло может распростра­няться на миллионы людей.


Собственно говоря, так и происходит. Мы ведь знаем, например, что масс-медиа контролируются теми, у кого есть деньги; и если СМИ распространяют вещи, опасные для нравственной жизни человека, опасные политические мифы, если они провоцируют столкновения между народами, под эту пропаганду подпадают миллионы людей.


Слово на встрече с представителями Общероссийской общественной организации

«Женщины бизнеса», 28 марта 2014 года