В одном российском городе, одна российская фирма стала строить на берегу реки большой жилой комплекс, или апартаменты - не так и важно. Район к тому времени был обжит, народ гулял берегом, нередко с детьми в колясках, тем более древняя бетонная плиточная дорожка относительно четко отграничивала затянувшуюся стройку от прибрежного пространства.

Шли годы, бесконечное строительство продолжалась, местные жители, подобно горожанам средневекового Кёльна, свыклись с мыслью, что зреть законченный комплекс им не суждено. И вдруг, однажды граждане увидели, что привычной прибрежной дорожкой не воспользоваться – сетчатый забор сместился на песчаный пляж, оставив пространство в два-три метра, между водой и сушей. По моим наблюдениям, это сделало проход относительно доступным для любителей бега по пересеченной местности и совсем недоступным, для граждан с колясками и на колясках.

В другом российском городе был парк, тоже с пляжем. Достаточно популярный – отдыхать туда съезжался весь город.  И еще была популярная радиостанция. И вот в самый разгар лета радиостанция устроила в парке фестиваль. Дня на три, плюс пара дней на подготовку площадок, плюс пара дней на демонтаж вспомогательных конструкций – почти неделя. Подвергнув отчуждению самые лакомые местечки парка, с прибрежной полосой. Горожан, решивших в жаркие выходные отдохнуть на пляже, даже не уведомили, что в эту субботу-воскресенье им предстоит уткнуться в сетчатый забор. 

Я очень хорошо помню, как в конце 80-х говорили о том, что в России не развит принцип уважения к частной собственности, а вот в развитых-благополучных странах она священна-неприкосновенна. Нельзя сказать, чтобы утверждение было безосновательным. Основополагающим событием советской истории считалась социалистическая революция, по итогам которой частная собственность была десакрализована, а вот государственная-социалистическая стала неприкосновенной.

Необходимое уточнение для молодого читателя. В поздние, да и не только в поздние советские времена, частная собственность священной не считалась. Что никак не препятствовало советским гражданам, в индивидуальном порядке, оберегать её, как родную землю. Закон сурово карал покушение на социалистическую, или государственную собственность. За покушения на частную – наказывал скромнее, зато могли покарать сами граждане, не привлекая милицию. И если бы юный левак, из наших дней, волшебно-попаданческим образом перенесся в советское прошлое, его величайшей ошибкой было бы рассуждать: люди капиталистическими отношениями не испорчены, попрошу, если не услышат, то просто возьму, а они не обидятся и дадут. Ага, возьмешь, не спросив – догонят и еще раз дадут, со всей души, травмированной дефицитом. 

Потом настали 90-е и в России почти сразу сформировался рынок защиты частной собственности. От стальных дверей для простых граждан, до самых серьезных охранных предприятий. Трагедией эпохи стало то, что одновременно с этим принцип неприкосновенности общественной собственности остался без внимания. В далекой стране, где «Капитал» является памятником экономической философии второй половины XIX века, бизнесмен проезжает мимо общественного пространства с равнодушно-умилительным взором: аллеи, дубы, дети с мамами. У нас, особенно в разгар застройного бума начала нулевых, взгляд был хищным: деревья, кусты… нельзя ли тут возвести торговый центр, а тут – жилой комплекс, и продать его, с наценкой – вид на еще не уничтоженную зеленую зону

В том, чтобы такой взгляд ушел в прошлое, чтобы чиновник, увидев тропу, через пустырь, мечтал не о том, как продать территорию под застройку, а преобразовать народную тропинку в экологическую тропу, в этом заинтересованы все. Будет неприкосновенной общественная собственность – будут уважать и частную.

А пример этого может дать Церковь и тут – третий случай. В одном из крупных областных городов, Туле или Владимире, приходскому совету передали храм конца XIX века с прилегающей территорией. Соседствующий с ней садик был столь же печален и хил, как и храм – склад советских времен. В местных газетах не раз писали о церковниках, лишивших граждан привычного сквера. Но когда завершилась реставрация храма, район получил церковный садик. Без плитки на аллеях и малых архитектурных форм, зато со скамейками и беседками – что и нужно мамам с детьми. Причем, если мама отвлечется телефонным разговором и ребенок заиграется в кустах, он гарантированно не наткнется на разбитую бутылку или наркоманский шприц – производителям такого контента, в садике не место.

И это, пожалуй, самый лучший путь для развития уважения к общественному и частному.